История геноцида: Что было, если человек заболел?

Война – это перемещение огромных масс людей и, как следствие, большие сложности с соблюдением норм санитарии и гигиены. Не хватало чистой воды, негде было помыться. Поэтому в годы оккупации мирные жители пережили еще и страшные болезни, число которых резко возросло. Антисанитария и тотальный голод провоцировали эпидемии и хронические заболевания, а условия оккупации не давали возможности оказать необходимую медицинскую помощь. Больницы, которые остались в некоторых оккупированных городах, оказывали платные услуги, но на них у людей не было денег. Не хватало или просто не было лекарств и врачей.

С начала войны возросла заболеваемость сыпным и брюшным тифами, малярией, холерой, некоторыми кишечными заболеваниями, венерическими заболеваниями. Возникали вспышки туляремии, отмечались случаи заболевания возвратным тифом, которые не регистрировались в СССР с 1939 года.

Самыми частыми стали тиф и дизентерия. В Шебекенский район Белгородской области нацисты специально завезли тиф.

Из сборника документов для Нюрнбергского процесса:

«В настоящее время установлено, что немецко-фашистские мерзавцы, в связи с поражениями германской армии на советско-германском фронте и с изменившейся обстановкой, начали широко практиковать новые зверские способы истребления советских людей. Одним из таких способов является распространение эпидемии сыпного тифа среди советского населения и частей Красной Армии, для чего гитлеровцы, как это выяснилось, организуют у переднего края своей обороны специальные концентрационные лагери. 19 марта 1944 года наступающие части Красной Армии в районе местечка Озаричи, Полесской области, Белорусской ССР, обнаружили на переднем крае немецкой обороны три концентрационных лагеря, в которых находилось свыше 33 тысяч детей, нетрудоспособных женщин и стариков… Вместе с истощённым и нетрудоспособным населением, находившимся в антисанитарных условиях, они размещали в лагерях тысячи сыпнотифозных больных, специально вывезенных из различных временно оккупированных районов Белорусской ССР <… > членом Чрезвычайной Государственной Комиссии академиком Трайниным И. П. и судебно-медицинской экспертной комиссией было произведено дополнительное расследование, которым было установлено, что немецкие военные власти преднамеренно, с целью распространения сыпного тифа, размещали сыпнотифозных больных вместе со здоровым населением, заключённым в концентрационные лагери у переднего края немецкой обороны. Сыпнотифозные больные свозились немцами в эти лагери из населённых пунктов Полесской, Минской, Гомельской и других областей Белорусской ССР».

В феврале 1942 года голод спровоцировал эпидемию сыпного тифа в Пскове. Эпидемия длилась до мая 1943 года. Доступ в Псков окрестного населения был полностью прекращен. Среди населения деревень Колпнянского района Орловской области были широко распространены сыпной тиф и чесотка.

Эпидемии выкашивали заключенных в лагерях и не только. В Калужской области в марте 42-го 59 жителей деревни Андроново согнали в один дом и кормили отбросами. В результате распространились тиф и дизентерия. Медицинской помощи никакой не оказывали. К маю умерли 9 человек, из них 6 – дети.

Из показаний Мишоковой о пребывании в Ростовской городской тюрьме:

«Я сама видела, когда мертвых выносили из камеры, выкладывали на дорогах, тифозных, которые были слабые и без сознания, вывозили машиной. В этой машине лежали две лопаты, лом и кирка. Возили целые дни из корпусов. И так продолжалось до конца, пока не освободила нас Красная Армия».

Дети и старики были самыми уязвимыми. В Воронежской области тех мирных жителей, кто по старости или болезни не мог уйти из села, нацисты сразу расстреляли. По распоряжению мадьярского коменданта все колхозники села в сентябре были выгнаны из своих хат на улицу. Каждый колхозник старался выкопать землянку, так как начинались уже холода, а дети, не говоря уже о взрослых, сидели под открытым небом. На территории села все колодцы были закрыты на замки, колхозники вынуждены были ходить по воду за километр и более. Дети и старики болели, каждый день умирали. В селе Попасном умерло 40 детей и 10 стариков.

Заболевшие не могли выходить на принудительные работы, за что подвергались пыткам, расстрелам и другим чудовищным наказаниям. Например, публичной порке. В ноябре 1942 года в селе Никитское Курской области собрали всех жителей на порку Иосифа Андреевича Жаркого. Колхозник из-за болезни не смог выехать на работу в поле. В Ростовской области за невыход на работу колхозник Погребняк Иван Захарович был избит и посажен в проволочную клетку на трое суток. Там же за невыход на работу из-за болезни ребенка немецким комендантом был избита плетьми Феодосия Несторовна Беда. Больную Анну Зиновеевну Москалец подняли и побили плетьми. Учительницу Калашникову изнасиловали, а потом избили плетьми. В деревне Бычанец Титовского с/совета Орловской области лежавшей в подвале больной тифом П.Т. Меркуловой немецкие солдаты нанесли 14 ран кинжалом: в грудь, голову, лицо и руки. Это случилось 10 августа 1943 года во время отступления немецкой армии. 15 мая 1943 года в Ленинградской области 15 истощенных и больных рабочих завода Сланцы отвезли в карьер железной дороги и там расстреляли. В ноябре того же года в том же карьере расстреляли 13 русских военнопленных за то, что они из-за истощения и болезни не могли работать. Во время оккупации Шлиссельбурга в Ленингралской области умерли от голода и болезней порядка 2500 человек. Несмотря на истощение жителей от голода, немцы издевательствами и казнями пытались заставлять население выходить на работы. Так, 45-летняя жительница города Софья Павловна Петряева из-за истощения не могла передвигаться и отказалась выехать из города на работы. Немцы закрыли ее в подвале, где она умерла от голода. Такой же участи подверглись многие другие жители, которые отказывались работать из-за потери сил и недоедания.

При этом оккупационные власти особое внимание уделяли медицинским обследованиям населения на оккупированной территории, которое носило принудительный характер, особенно в тех случаях, когда речь шла об угоне в Германию. Не явившиеся на него могли быть подвергнуты наказанию, вплоть до ареста.