Белгородская область отмечает годовщину полного освобождения от немецко-фашистской оккупации

Белгородская область была оккупирована гитлеровцами в два этапа.

Западные районы вместе с Белгородом были заняты немецкими войсками в октябре 1941 года. В их число полностью или частично вошли Белгородский, Беленихинский, Борисовский, Грайворонский, Ивнянский, Краснояружский, Микояновский, Прохоровский, Ракитянский, Саженский, Томаровский и Шебекинский районы. Белгород был занят немцами 24 октября. Примерной линией разграничения на зиму и весну 1941–1942 годов стало русло реки Северский Донец.

Восточная часть Белгородского края была оккупирована в ходе наступления армий противника в июне – июле 1942 года. Тогда врагом были заняты Алексеевский, Боброводворский, Большетроицкий, Будённовский, Валуйский, Вейделевский, Великомихайловский, Волоконовский, Корочанский, Ладомировский, Никитовский, Новооскольский, Ровеньский, Скороднянский, Старооскольский, Уколовский, Уразовский, Чернянский и Шаталовский районы, а также ранее не подвергшиеся оккупации части Беленихинского, Прохоровского и Шебекинского районов. Полностью на всем пространстве Белгородчины оккупационный режим установился 10 июля 1942 года.

ОККУПАЦИОННЫЕ ПОРЯДКИ

Оккупированные районы предполагалось включить в рейхскомиссариат «Украина», а до этого момента они подчинялись командованию немецких и венгерских армий, в зоне дислокации которых располагались.

Советское административно-территориальное деление было заменено на округа, районы, уезды и волости. Неугодные гитлеровцам названия населенных пунктов и районов тоже были заменены. Так, Микояновка (современный поселок Октябрьский) была переименована в Воскресеновку, а Микояновский район в Воскресеновский; слобода Буденное— в Бирюч, а Буденновский район— в Бирюченский. Изменения коснулись и наименований улиц городов. В Белгороде почти все улицы городского центра получили новые названия путем прибавления к какому-либо имени или фамилии компонентов «плац» и «штрассе»: Вильгельмштрассе, Гогольштрассе и т.д. Примечательно, но переименовывались улицы не только с советским звучанием, но и совершенно нейтральные, как Нагорная, Веселая или Узенькая. В Старом Осколе также прошло массовое переименование городских улиц, но уже без компонентов «штрассе» или «плац» – там появились улицы Жандармская, Буда (от части города Будапешт, столицы Венгрии), Немецкая, Венгерская и др.

Для поддержания порядка немецко-фашистскими войсками и их союзниками создавались местные органы военного управления – комендатуры. Они осуществляли формирование и набор в органы гражданского управления и в ряды полиции. В городах создавались городские управы во главе с городскими головами, были введены квартальные уполномоченные и старосты улиц. В районах управление поручалось бургомистрам, в волостях – волостным старшинам. Во главе сел ставились старосты, а улицы делились на десятидворки во главе с десятскими.

По всей оккупированной территории была введена пропускная система, велся строгий учет населения. За любые действия против оккупационных войск, их имущества и стратегических объектов, за поджоги, распространение слухов и саботаж полагался расстрел или тюрьма. В своем воззвании к населению германское командование указывало: «В каждом селе вы обязаны выбрать старосту, который временно будет заботиться о ваших интересах перед германскими военными учреждениями, а также о порядке и спокойствии. Всем распоряжениям старосты вы должны беспрекословно повиноваться. Неповинующиеся его распоряжениям будут наказаны. Староста ответственен за все работы, проводимые в пределах его населенного пункта. Старосты обязаны немедленно составить именные списки всех жителей».

ДАЛЬНИЙ ПАРК, БУДЕННОГО 17, ДОМ КРЕСТЬЯНИНА И ДРУГИЕ МЕСТА ГЕНОЦИДА В БЕЛГОРОДЕ

Белгородская городская комиссия в ноябре 1943 года составила акт о зверствах немецко-фашистских захватчиков в Белгороде. Жизнь оккупированного города, согласно материалам акта, замерла:

«Попирая международные законы и обычаи войны, фашисты установили в Белгородережим насилия, кровавого террора, грабежа и массового истребления мирного населения и военнопленных

Проводя идею массового истребления советских граждан, фашистские кровавые палачи использовали всяческие дикие, зверские методы: расстрелы, повешение, измор голодом и холодом, сожжение заживо, избиение до смерти, жестокие пытки.

С взятием Белгорода немцы начали массовые аресты советских граждан, якобы подозреваемых в связях с партизанами и принадлежности к Коммунистической партии, за перерез кабельного провода, за хранение оружия, агитацию против немецкой власти, за сокрытие места жительства и т.д., выявляя при этом наиболее активную часть советских граждан. Для эффективности в своей подлой работе по массовым арестам, жандармерия арестовала по заранее составленным спискам невинных жителей города, добиваясь признательных показаний и, если не удавалось получить их, тогда арестованные становились заложниками.

Для запугивания заложников в практику было введено зачитывание приговоров непосредственно в камере».

Нацисты содержали, пытали, убивали мирных белгородских жителей не только в подвалах жандармерии, но и в здании аптеки № 8. В Доме крестьянина и доме № 17 по улице Буденного оккупанты организовали лагеря военнопленных. Там они истребляли советских военнопленных.

«В первые дни в лагере совершенно отсутствовало питание, а затем стали выдавать в сутки 500 граммов похлебки с викой, в которой варили дохлую конину. Военнопленные в полном смысле слова голодали и, когда женщины города приносили кусок хлеба, то при передаче его немецкие часовые били палками по рукам тех, кто подавал, и тех, кто протягивал за хлебом руку. Месяцев через четыре-пять военнопленным стали выдавать на двое суток по 275 граммов хлеба, но для того, чтобы получить этот хлеб, пленных выстраивали, производили равнение и, если кто не мог от голода и упадка сил равняться и стоять, избивали резиновыми палками, стреляли по ногам.

Такие издевательства продолжались часами. По распоряжению коменданта лагеря Вуйшмидта военнопленных избивали без всяких на то причин. Истощенных от голода и больных заставляли выполнять физические работы, как-то: перевозка дров из Дальнего парка, подвоз бочек с водой из реки, вывоз мертвых и замученных в Дальний парк», – рассказывали очевидцы.

Согласно далеко не полным данным из акта о зверствах немецко-фашистских оккупантов, в городе Белгороде было расстреляно, сожжено и повешено свыше 5 тысяч советских граждан всех возрастов. Помимо виселицы на Базарной площади, расстрелов в Дальнем парке и на Камышитовом заводе, местами казней белгородцев были Болховец, Кашары, овраг кирпичного завода и другие.

Указания об осуществлении этих преступлений отдавали комендант города Зауэр, комендант по гражданским делам Штарк и комендант лагеря военнопленных Вуйшмидт. Массовые расстрелы, одиночные убийства, изнасилования, избиения и пытки, повешение и погребение заживо происходили по всей территории оккупированной Белгородчины.

ТРАГЕДИЯ НА КАМЫШИТОВОМ ЗАВОДЕ

Еще один архивный документ – Акт о зверствах немецко-фашистских оккупантов на Камышитовом заводе под Белгородом – рассказывает о трагических событиях февраля 1942-го.

Немецкий комендант села и староста предатель Пенцев арестовали всех активистов сельского совета и под видом проверки документов отправили в комендатуру. В числе арестованных были Попов, инженер Доротдела, Власов В.И., Красников С.В., Борис Клейман с женой и двумя детьми и другие мирные жители. Всего около 30 человек.

6 февраля всех арестованных на автомашине привезли к Камышитовому заводу, расположенному около села Михайловки. В это же время на других автомашинах туда подвозились арестованные граждане из Белгорода и окрестных сел. Это были мужчины, женщины и дети. Речь идет о 2 000 человек.

Всех привезенных к камышитовому заводу людей окружили немецкие автоматчики… А дальше?

Дальше нацисты отбирали по 40-50 человек и заставляли раздеваться догола. Обнаженных загоняли в камышитовые сараи. Там их расстреливали.

Пока шел расстрел, очередная группа раздетых людей ждала своей участи.

Вокруг завода стоял крик и плач сотен людей.

Расстрел продолжался весь день.

Когда все привезенные граждане были убиты, немцы облили сараи с трупами керосином и подожгли.

Сараи горели в течение 2-х дней, однако не все трупы были сожжены. Тогда немцы подвезли к камышитовым сараям негодную резину, разбросали ее по грудам тел расстрелянных и подожгли.

Через две недели после этого нацисты забросали трупы землей.

ГЕНОЦИД В МИХАЙЛОВКЕ

Через несколько дней якобы за грубое отношение к немецкой армии в селе Михайловка были арестованы и расстреляны Григорий Павлович Лозовской, Григорий Остащенко, Вячеслав Денисов, Александр Гаврилович Кобзев, Дмитрий Колосов, Яков Соловейченко.

Спустя год, в конце января 1943 года, в Михайловку немцы привели 7] пленных бойцов и командиров Красной армии. Их немцы расстреляли за сараем.

В апреле 1943 года там же были расстреляны 35 красноармейцев.

Население Михайловки подвергалось постоянным избиениям. Так, немцы за отказ от работы публично пороли по 25 шомполов жителей села Лосеву и Скорнякову.

За период оккупации нацисты сожгли 600 домов села, две школы, детский сад, избу-читальню.

От местного населения были изъяты 50 коров, 300кур, все свиньи.

По приказу военного коменданта в апреле 1943 года всем жителям села было предложено в течение 20 минут подготовиться к высылке в район Полтавы. Запрещалось брать с собой вещи. Все имущество угнанных немцами граждан было разграблено. 800 жителей села были отправлены на каторгу в Германию.

ГЕНОЦИД В НОВО-ОСКОЛЬСКОМ РАЙОНЕ

Черной страницей стала оккупация для Ново-Оскольского района. Жителей арестовывали за любое неповиновение, избивали до потери сознания, выкручивали руки, секли, насиловали и убивали. Над детьми измывались в присутствии родителей. От побоев и пыток многие сошли с ума.

Обессилевших жертв расстреливали или закапывали живыми в землю. При этом среди погибших и заживо закопанных были как 80-летние старики, так и дети 5–7 лет.

Зимой 1942 ­– 43 годов венгры на льду реки Оскол устроили массовый расстрел более сотни человек, растянув его на пять часов. После убитых и раненых утопили в проруби. После освобождения Нового Оскола на его окраине было обнаружено пять ям, где нашли 43 трупа горожан: стариков, женщин и детей. Самому младшему было 2 года.

ДВА ЭТАПА ОСВОБОЖДЕНИЯ

В январе – марте 1943 года советской армией в результате Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции города и села Белгородчины были освобождены. Глазам освободителей предстал разрушенный, ограбленный и обезлюдевший край. Секретарь Белгородского райкома партии Ф.С. Луев 4 апреля 1943 года докладывал Курскому обкому ВКП(б):

«Город Белгород разрушен, остались одни развалины. Разрушены и сожжены населенные пункты: Михайловка (только 18 марта немцами сожжено 20 домов), Ст. Город, Сапруновка, Красное, Болховец, совхоз Оскочное, сожжено Ячнево.

Огромные разрушения причинены селам Разумное, Соломино, Беломестное, совхозу РГПО, Черная Поляна, Бл. Игуменка. А всего в районе особенно пострадало 17 населенных пунктов… В окрестных селах города почти нет ни одной семьи, в которой бы не было погибших от бомбежки и обстрелов немецких оккупантов, граждане бросают все свое нажитое веками, сохраненное от немецких оккупантов первый раз имущество. Бегут с детьми на Ст. Оскол, Корочу, Б. Троицу, Сажное».

Для западной части Белгородчины первое освобождение было недолгим. В марте 1943 года Белгородский, Борисовский, Грайворонский, Микояновский, Томаровский районы, западная часть Шебекинского района (без города Шебекино) и город Белгород были повторно захвачены врагом.

Только через четыре месяца, после грандиозной Курской битвы, захватчики были окончательно отсюда изгнаны.

Последним полностью освобожденным стал Шебекинский район – 15 августа 1943 года.

СУДЬБА НАЦИСТСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ

Когда Белгородская область была полностью освобождена от немецко-фашистских оккупантов большинство их пособников ушли вместе с ними на запад.

Только в Киев в феврале–марте 1943 года прибыло несколько сотен полицаев из Белгородского, Шебекинского, Грайворонского и других районов вместе с членами своих семей. Впоследствии кто-то из них бежал в Европу, а кто-то постарался затеряться на пространстве Советского Союза. Поиск этих палачей и предателей стал одной из главных задач органов госбезопасности СССР на протяжении всех послевоенных лет.

В 1959 году сотрудниками Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР по Белгородской области были выявлены и арестованы четверо бывших белгородских полицаев: И.С. Мамаев, И.Н. Терещенко, Г.И. Федоровский и И.Г. Щурок. С 11 по 23 сентября 1959 года в белгородском клубе железнодорожников над ними состоялся суд.